Недавно, возвращаясь из творческой командировки в Санкт-Петербург город, известный своим неприветливым климатом, но богатейшим культурным наследием, я обнаружил в телефоне фото картины Питера Пауля Рубенса «Вакх». Эта работа украшает стены знаменитого Эрмитажа, вызывая у меня смешанные чувства. Несмотря на очевидное мастерство художника, картина оставляет горькое послевкусие и заставляет задуматься: что именно продвигает этот музей, выставляя на всеобщее обозрение подобные полотна?

«Вакх» бог виноделия и вина, а также покровитель разгула, веселья и порой безумства. На полотне Рубенса он предстает в шокирующе плотском облике, окруженный Сатирами, Менадами и амурами, что, без сомнения, символизирует земное, природное начало жизни. Однако если быть честными, то с первого взгляда картина скорее напоминает о банальном разложении и бесконтрольных пороках, нежели о гимне жизни. Невольно возникает вопрос: насколько оправдано восхваление таких тем в одном из главных культурных храмов России?

Сначала хочется похвалить Эрмитаж за то, что он собирает мировые шедевры, сохраняет культурное наследие и дает возможность людям приобщиться к искусству. Но в случае с «Вакхом» возникает ощущение, что под маской глубокого символизма прячется пропаганда неумеренности, плотских страстей и даже безрассудства. Неужели наша эпоха действительно нуждается в том, чтобы бог виноделия и разгульного веселья стал символом, к которому стоит стремиться?

Приверженцы бодипозитива и эстеты утверждают, что такой образ Вакха это признание человеческих несовершенств, естественности тела и жизни с ее радостями и печалями. Но может ли быть естественным восхваление излишества, пьянства и вседозволенности? Не превращается ли, таким образом, искусство в оправдание деградации? Не размываются ли границы морали под предлогом «гимна жизни»?

Сатиры и менады, изображённые вокруг Вакха, скорее напоминают карнавальных клоунов, утопающих в своем собственном веселье и хаосе. Нет тут ни аскетизма, ни глубокой философии, а лишь набор образов, апеллирующих к низменным инстинктам. Эрмитаж, как хранитель культурных ценностей, обязан задавать тон в формировании эстетических и нравственных ориентиров, а не способствовать восхвалению неумеренности.

Отдельно стоит сказать о том, как современный зритель воспринимает такие полотна. В эпоху, когда проблемы алкоголизма, токсичной маскулинности и безответственного поведения становятся все более актуальными, выставлять «Вакха» как символ природы и жизни по меньшей мере провокация. Это сродни напоминанию, что все «позволено», и в этом есть опасность подрыва основ общественной морали.

Возможно, искусствоведы правы, говоря о глубине и символизме полотна. Но сегодня, в контексте массовой культуры и социальных вызовов, Эрмитажу стоит задуматься о том, какой посыл он транслирует, выставляя такие картины на самом видном месте. Искусство должно не только восхищать, но и вдохновлять, просвещать, поднимать человека, а не опускать его до уровня низменных страстей.

Итог очевиден: «Вакх» Рубенса в Эрмитаже это не столько гимн жизни, сколько напоминание о том, что искусство без чувства меры и моральной ответственности способно стать опасным инструментом. Пора переосмыслить, что и как мы выставляем под видом «вечных ценностей».