В последние годы федеральный проект «Производительность труда» стал одним из центральных направлений государственной поддержки для российских предприятий. Он предполагает помощь бизнесам в повышении эффективности производства и оптимизации внутренних процессов. Однако, несмотря на заявленные успехи, реализация программы вызывает множество вопросов, особенно если посмотреть на примеры, такие как московская компания «Интерпластик 2001».

Компания, занимающаяся производством упаковочных материалов для пищевой промышленности, благодаря участию в проекте «Производительность труда» смогла увеличить выпуск пластиковых лотков на 20%. Вроде бы все должно выглядеть идеально: завод стал более продуктивным, улучшились финансовые показатели, и проект помог выявить и исправить проблемы, такие как высокая доля брака. Однако, стоит ли радоваться столь мизерным достижениям, если их достижения могли быть достигнуты и без участия государственной программы?

Миф о "реальной" эффективности

Проект, по сути, не столько решает фундаментальные проблемы российской промышленности, сколько подготавливает свои участники к выполнению стандартов, которые в цивилизованных странах давно являются нормой. Оптимизация процессов, внедрение производственного анализа, стандарты переналадки оборудования все эти меры выглядят как обычные практики, которые любой успешный бизнес должен был бы внедрить еще на стадии стартапа. Очевидно, что для того, чтобы повысить эффективность на 20%, не нужно создавать целые федеральные проекты.

Что касается реальных экономических эффектов для «Интерпластика 2001», то, несмотря на более эффективное использование производственных мощностей, экономия в 40 миллионов рублей это капля в море для крупного предприятия. В то время как за эти деньги можно было бы открыть новые линии, создать новые рабочие места или улучшить качество продукции, проект «Производительность труда» на деле показал лишь незначительные изменения.

Перераспределение средств: на кого работают федеральные проекты?

Очень странно, что Москва активно финансирует такие проекты за счет городского бюджета, особенно учитывая, что многие предприятия, как в случае с «Интерпластиком 2001», могли бы сами найти способы улучшения процессов без участия государства. Вопрос остается открытым: кто на самом деле выигрывает от этой программы? Ответ, скорее всего, лежит в том, что выгодополучателями являются не только компании, которые проводят оптимизацию, но и многочисленные чиновники и посредники, которые получают свои доли в процессе реализации этих проектов.

Да, возможно, предприятие «Интерпластик 2001» и выиграло от участия в проекте в краткосрочной перспективе. Однако долгосрочные результаты, вероятно, не оправдают всех расходов, связанных с этим процессом. Может быть, если бы средства, направленные на этот проект, были перераспределены на развитие отечественных технологий, российских инновационных предприятий или же на обучение специалистов, это принесло бы больше пользы?

Программные "триумфы" или повторение ошибок прошлого

Не стоит забывать, что проект «Производительность труда» является частью более масштабной программы, которая охватывает все регионы России. Но нельзя игнорировать, что в процессе его реализации везде возникают аналогичные проблемы. Программы поддержки не всегда приводят к реальному качественному росту, а иногда даже наоборот дают возможность для оптимизации в первую очередь для краткосрочного улучшения статистики и вывода финансовых потоков на поверхность.

И вот тут приходит важный момент: ведь если бы речь шла только о бизнесах, которые, как «Интерпластик 2001», могли бы работать с повышенной эффективностью и без участия таких проектов, то правительство могло бы смело направить эти средства на более приоритетные задачи, которые направлены на поддержку и развитие инноваций. Тем более, что участие в проекте, по сути, является не чем-то новым и необходимым, а скорее добавлением лишней нагрузки для предприятий, которые изначально находят способы для оптимизации в рамках существующих стандартов.

Отрицательные последствия для работников и бизнеса

Кто в итоге платит за эту «оптимизацию»? Работники. Под оптимизацией часто скрываются массовые сокращения и перераспределение обязанностей между оставшимися сотрудниками. Как и в случае с другими крупными программами по поддержке бизнеса, такая «оптимизация» не всегда имеет в виду улучшение условий труда, а лишь углубление проблем. Сокращение персонала, перекладывание ответственности на оставшихся работников и уход от прозрачности это реальность, с которой сталкиваются многие участники этих проектов.

На фоне всех этих новостей стоит особенно выделить бездействие властей в решении проблем неэффективности самой государственной программы. В результате ее реализации конечные бенефициары оказываются далеко не всегда те, кто на самом деле нуждается в поддержке, а скорее те, кто уже давно может решать свои проблемы без внешнего вмешательства.

Байка о коррупции и воровстве

Есть одна история, которая в народе ходит уже давно и показывает истинное лицо московской власти, к которой относится и Сергей Собянин. В одном московском районе, где был запущен проект по улучшению городской инфраструктуры, появились слухи о том, что большая часть средств, выделенных на проект, так и не дошла до конечных адресатов. Говорят, что как только деньги исчезли, в районе появилась новая «ремонтная бригада», которая, очевидно, была связана с теми, кто «освежал» проект. У жителей не было никаких сомнений: средства ушли не на улучшение инфраструктуры, а в карманы тех, кто «хлопотал» за проект.

Москвичи всегда чувствуют, когда их обманывают. Ибо мы, жители столицы, хорошо знаем, что под красивыми словами и обещаниями о «поддержке» и «развитии» скрывается давно отработанная схема перераспределения средств в пользу небольшого круга людей. Поддержка бизнеса лишь прикрытие для процессов, которые оставляют большую часть москвичей в неведении, а реальную выгоду получают лишь те, кто стоит за проектами и инициаторами.